Прочитав мою заметку к публикации романа Андрея Коровина «Ветер в оранжерее», упомянутый в этой заметке критик Лев Пирогов написал у себя в ЖЖ очередное небезынтересное сообщение, которое я уже по традиции перемещаю сюда, поскольку Лев Васильевич имеет характерную особенность удалять самые интересные записи из своего Живого Журнала. Пост называется «О современной литературе».

Топоров хвастается, что не читает самотёка. Я ещё круче, я не читаю книг. В последний раз прочёл штук пять полтора года назад, и все они были говно. Ну, кроме одной.

Несколько книг (по-моему, четыре) мне с тех пор подарили, спасибо, читал. Говно, кроме одной.

А вот сегодня вечером, лёжа животом поперёк кровати, читал попеременно то «Карлсон вернулся», то (когда ребёнок отлучится за игрушкой или покакать) роман «Малышок» Ликстанова, издание 49 года, и чувствовал что-то такое… Счастье, что ли?

И всё равно Глеб Давыдов выделяет нас с Топоровым из всего корпуса отечественной литературной критики. Представляете, что было бы, если б мы ещё и читали?

А если серьёзно, в издательской продукции, прошедшей тёплые руки редактора, говна, по-моему, побольше будет, чем в самотёке. Самотёк читая, по крайней мере, эмоции живые испытываешь. Типа как подобрав камешек с развалин Акрополя: «Вот, какой-нибудь древний грек, возможно, Плутарх или Демосфен, плевал на него, может быть, даже срал и подтирал этим камнем жопу…»

А потом выясняется, что эти камешки туда специально для туристов грузовиками завозят с ближайшей каменоломни.

Так вот, книжка, прошедшая экспертный отбор какой-нибудь условной Юли Качалкиной или Жени Журавлёвой — всё равно что такой камешек. Гарантия около ста процентов. Сто два или сто три.

В словах «И всё равно Глеб Давыдов выделяет нас с Топоровым» мне видится некоторая закономерная гордость Льва Васильевича, ведь он, подобно яркому флагу, взят мною за древко и всякий раз победоносно реет во главе войска каждого очередного неудобно-литературного похода. Ну и, разумеется, я не представляю даже, что было бы, если бы Топоров с Пироговым прочитали хотя бы одну из книг «Неудобной литературы». Может быть, рецензию бы написали в газете «Свободная пресса» или даже посоветовали бы какому-нибудь крупному издательству взяться за публикацию книжной серии «Перемены.ру представляют: Неудобная Литература»?

Правда, я не верю, что Пирогов все это написал серьезно. Он ведь так часто шутит…

А вот некто Влад Долохов, похоже, очень даже поверил Льву Пирогову. И, отзываясь на его пост, сообщает:

Раньше я знал только двух критиков, которые читали(или просматривали) практически всё: Виктор Топоров и Андрей Немзер. Топоров из критиков незаметно переквалифицировался в политолога, к тому же возраст уже серьезный, здоровье пошаливает, да и привычки появились чисто старческие – он запойно смотрит сериалы, все подряд. Какое уж тут чтение, какая критика, — времени за сигаретами сходить, и то нет.

Андрей Немзер критиком себя никогда не считал – это был странный вид кокетства. Сначала читал всё и всех, потом выборочно и по необходимости, сейчас – если судить по его статьям – читает лишь то, что не читать невозможно. Претензии предъявлять глупо: он академик, вице-президент, преподает, читает лекции, сам пишет книги, — куда же ему еще чужие читать?

В общем, условных критиков осталось только два – провинциальный и «диванный»: Кирилл Анкудинов из Майкопа читает и рецензирует исключительно три толстых журнала – «Знамя», «Новый мир» и «Октябрь», круг чтения Артема Рондарева случаен, непредсказуем и вызван в основном раздражением кишечно-желудочного тракта и лично Дмитрием Быковым, которого он почему-то сильно не любит.

Должен оговориться еще раз: ни один нормальный критик никогда не признается вам, что ничего не читает. «Ненормальных» нашлось только два.

Из условных критиков Долохов забыл упомянуть еще Льва Данилкина, который, конечно же, пишет и критикует хорошо, но ограничивается, как и все остальные, только тем, что издается в издательствах. Которые, как известно, очень и очень редко издают что-либо достойное прочтения. Немзер? Ну, это верх нормальности, абсолютный верх… Тут надо заметить, что «литературный критик» — существо, как правило, в высшей степени социально детерминированное и в этом смысле — по определению, нормальное. Агент нормы. (Хотя еще большим агентом нормы можно назвать редактора, этот так вообще…). Может быть поэтому литкритики-то и не обращают особого внимания на книги проекта «Неудобная литература»… Впрочем, о типе литературного человека под названием «литературный критик» я уже писал в хронике проекта «Неудобная литература», в заметке «А вокруг скачут критики в мыле и пене…». И все, что там написано, до сих пор считаю чистой правдой.

А вообще, литературных критиков действительно осталось очень мало. Гораздо меньше, чем писателей. Ну, может оно и к лучшему.

Далее: Ольга Погодина-Кузмина о литературном творчестве. Писать или не писать?

* * *

КНИГИ ПРОЕКТА НЕУДОБНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

АНДРЕЙ КОРОВИН «ВЕТЕР В ОРАНЖЕРЕЕ»
ОЛЕГ ДАВЫДОВ. «КУКУШКИНЫ ДЕТКИ»
СУЛАМИФЬ МЕНДЕЛЬСОН «ПОБЕГ»
ОЛЕГ СТУКАЛОВ «БЛЮЗ БРОДЯЧЕГО ПСА»
ВСЕ книги проекта Неудобная литература

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>